Миф о добрых дикарях.

[valde_khan]

Каждый раз, когда более развитая цивилизация сталкивалась с дикарскими племенами, где-то внутри этой самой цивилизации появлялись люди которые на полном серьезе считали встреченных дикарей добрее, благороднее и чище своих соплеменников. Даже формулировка не менялась за последние пару тысяч лет – не испорченны цивилизацией.
 
На самом же деле любому человеку, хоть немного знакомому с историей (а не с этнографическим фентези) известно, что варвары на порядок кровожаднее и беспринципнее своих цивилизованных современников.
 
Но отчего же цивилизованные люди век от века пытаются романтизировать дикарей, как живущих с ними в одно время так и давно сгинувших? Про поиски прекрасного в дикарях древности в следующий раз, а вот про современников есть одна мысль: каким образом варвары взаимодействуют с развитой страной? Либо воюют (не сильно успешно) либо попадают к ней в рабство (услужение, как дешевая рабочая сила, гостарбайтеры) или же худо-бедно торгуют (шкуры там и все такое).
 
И слуга в доме патриция и купчишка из далеких дебрей делает все, чтобы понравиться своим хозяевам\партнерам по бизнесу. Он стремительно забывает какая горячая у него кровь и какие обычаи в его родной деревне, ведь здесь его могут и повесить за нормальные в его обществе выходки. Он делает то что от него хотят, и делает это с торицей, чтобы уж точно не вызвать нареканий у своих господ. Там где цивилизованный человек позволит себе вольность, варвар будет строго следовать правилам, ведь к нему чуть что применять наказание. Так проходит какое-то время «ассимиляции». Кучу горожан начинает верить в добрых и отзывчивых дакийских дворников и пиктских маляров, которые и место уступят и вообще благородные все такие. А потом, когда страх перед цивилизацией исчезает, дикари приносят свои обычаи в цивилизованный мир, потому как в гробу у Верцингеторикса они видали все эти приличия и навязанные им законы.
 
Но в инфантильном сознании некоторых людей все еще живет образ доброго и покорного дяденьки из галльской деревни, усердно драящего патрицианские бани с неизменной улыбкой на диковатом лице.